Вечером Париж сначала меркнет, а потом загорается тысячью огней, тогда как в переулках старых кварталов тени сгущаются дочерна. Проступают контрасты и очертания совсем другого города, антипода того, что знают туристы, гуляющие по нему днем. Там, где мы пройдем, нет ни туристов, ни навязчивых торговцев эйфелевыми башнями, город стряхивает с себя дневную пыль, и словно старый актер, сходя со сцены после представления, вспоминает свое истинное лицо. В этом лице и достоинство, и высокомерие, и осознание своей славы, и легкая грусть, быть может. Мы увидим и известные достопримечательности, подсвеченные огнями, и переулки, просыпающиеся только вечером и древние дворы, тишина которых подчеркивается ночью темнотой и тусклым светом волшебных фонарей, отбрасывающих причудливые тени на камень стен. И легко представить, что от стен этих внезапно отделится силуэт фигуры, закутанной в плащ, со шпагой, в шляпе и при воинственных усах.